Интервью: Жан Тоту
Француз, который положил начало страстям по дениму, рассказывает о правилах кроя, сотрудничестве с Кэни Уэстом и новом облике рок-н-ролла.
Жан Тоту и его A.P.C. породили культ почитателей декоративной строчки на ткани, одинаково фанатично преданных как обманчиво простым вещам из денима, так и лаконичной спортивной одежде марки. В связи с недавним открытием второго магазина в Нью-Йорке и пятилетним юбилеем флагманского магазина в Лос-Анджелесе, американский GQ взял интервью у основателя Atelier Production Creation и попытался разузнать у него все о потрясающем новом магазине в нью-йоркском Вест-Виллидже, о планах совместной работы с Кэни Уэстом и о том, почему он считает Azealia Banks новым лицом рок-н-ролла.
— Вест-Виллидж — самый подходящий район для А.Р.С., но что же вас там привлекло? Почему West 4th Street?
— Честно говоря, я снимал там квартиру и часто гулял в этом районе. И завидовал. Завидовал, что это не Париж. Здесь было красивее, чем в Париже, а Париж очень красив. Я просто обожаю эти улицы. Когда мы искали подходящее место, я подумал о ресторане напротив и решил: «Почему бы не попробовать…». Но это оказалось совсем непросто, ведь кругом полно примечательных мест. Я не хочу жаловаться, но на открытие магазина потребовалось на год больше времени, хотя я очень доволен результатом.
— Снаружи магазин обшит деревянными досками, что придает ему весьма характерный облик, особенно на фоне соседних зданий. Вы намерено решили придать магазину современный вид по контрасту с традиционной архитектурой в этом районе?
— Вовсе нет. Просто разрешение на работу было выдано так поздно и мы не успевали все доделать, а мне так хотелось скорее открыть магазин, что мы придумали такое временное решение. Но даже если делаешь что-то временно, почему бы не сделать это красиво. На переделку может потребоваться месяца два, я думаю.
— Ну, тут нужно быть поаккуратней — нью-йоркцы быстро начнут вашу идею копировать.
— Я рад всему, что делает мир прекрасней. И все-таки, жалко будут убирать эту обшивку.
— Да, она смотрится отлично и совершенно уникально для данного места. Забавно, что хотя это — случайный элемент, но выглядит как будто так и задумывалось.
— Надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться получить разрешение на строительство подобного здания — власти района просто не допустят этого. Я предлагал несколько вариантов и все они не прошли; вариант со стеклом тоже их не устроил. Действительно, это было трудно. Нынешняя временная конструкция вполне вписывается в окружение и не выглядит агрессивно. К тому же, признаюсь, этот временный вариант, сэкономил бы мне кучу денег и времени, реши я оставить его навсегда. Но мне нравится и то, каким светлым получилось здание внутри: темноту я не люблю и мой архитектор постарался это учесть по максимуму.
Чтобы быстро расти, нужно открывать дешевые магазины, сделанные по типовому проекту — расходы будут меньше, но это не то, к чему я стремлюсь.
— Еще один ваш магазин — A.P.C. Specials или как он теперь называется Surplus — находится очень близко от нового магазина. Вы собираетесь и в других городах мира повторить эту концепцию с двумя магазинами поблизости?
— Да нет никакой особой концепции. Просто сначала я нашел место на пересечении West 4th и Perry, а потом нашел место на пересечении Bleecker и Perry — и ни от одного не смог отказаться. Так что я занял оба места, и никакой концепции тут не было. Surplus мне очень нравится; я не уверен, насколько по-английски это звучит — «surplus», но слово «аутлет» мне категорически не нравится — оно какое-то неуместное и неуклюжее. Надеюсь, клиенты поймут зачем нужен Surplus. Мир моды абсурден: на дворе зима, а у тебя в магазине весенне-летняя коллекция. Единственный выход — хранить где-то и зимнюю коллекцию, которая, к тому же, будет продаваться с 50% скидкой — на что же тут жаловаться? И сам магазин очень приятный, нет ощущения, что пришел в какое-то второсортное заведение.
— Перенесемся на другое побережье: в этом году ваш магазин в Лос-Анджелесе отмечает пятилетний юбилей. Что вы узнали за эти пять лет о своих клиентах там и чем они отличаются от клиентов в Нью-Йорке? Сходства, различия?
— Клиенты похожи, но стиль жизни различен. Расстояния больше и постоянно нужна машина. Это как если бы я собрался в свой загородный дом: нужно взять машину, провести часа три в пути туда и обратно, если повезет с трафиком. Только в данном случае люди тратят время только чтобы поехать и купить один маленький свитер. А, как мне кажется, серьезные люди, не расположены проводить большую часть своего времени в поездках. Так что вывод, который я сделал — нужно больше магазинов, чтобы продвигать свой бренд. Мне бы еще грузовик…
— Чтобы разъезжать по округе?
— Да, вроде того; я, правда, присматриваю грузовичок — сложил туда коробки и разъезжаешь по домам. Потому что, знаете ли, с чего это живущий в Малибу писатель соберется по магазинам?
— Философия A.P.C. видна в оформлении ваших магазинов, создающих характерную узнаваемость бренда. Вы пытаетесь воссоздать эту уникальность он-лайн — через интернет-магазин и журнал A.P.C. Journal? Или это совершенно отдельные проекты?
— Конечно, дизайном магазинов и дизайном сайта занимались разные люди, но в целом, да, мы пытаемся выдержать единый стиль. Как ни парадоксально, но было доказано, что простой, типовой сайт приносит больше прибыли. Если бы я сделал свой сайт проще, я бы заработал больше. Именно поэтому многие называют меня сумасшедшим: наша прибыль могла бы составлять полмиллиарда, а составляет всего около пятидесяти миллионов. Но чтобы быстро расти, нужно открывать дешевые магазины, сделанные по типовому проекту — расходы будут меньше, но это не то, к чему я стремлюсь. Я хочу, чтобы мой архитектор рассматривал каждое место как отдельный проект, а это непросто в финансовом плане. В 2013 мы собираемся открыть магазин в Бруклине, на Берген-Стрит — это прекрасный район. Может быть, открою магазин в Венеции и Париже. Но если подумать, три магазина в год и каждый по отдельному проекту — это очень много. Можно и 50 открыть, если делать все по одному стандарту. Так деньги и зарабатываются. То же самое и с сайтом — я попросил арт-директора не испортить общую эстетику бренда. Мы выслушали профессионалов — но этим и ограничились.
— Вы сотрудничали с другими брендами — Supreme, LGR Sunglasses; скоро должна появиться линия женской одежды, сделанная совместно с Vanessa Seward, и еще есть проект с Carhartt. Чего вы стремитесь достичь в этих совместных проектах? Насколько естественно получаются такие проекты?
— Абсолютно естественно. Например, с Nike — у меня есть очень хороший друг, который живет в Токио — Фрейзер Кук. Не могу точно сказать, какую должность он занимает в Nike — у них там совершенно невообразимые названия, но благодаря нашей дружбе я и стал сотрудничать с ними. То есть, я конечно не отказался бы от предложения и если бы они прислали официального представителя и пригласили к сотрудничеству. Так все и получается. С Carhartt, например, я стал сотрудничать через парня, с которым летом мы вместе ходим на корабле — ему всего 25 лет и он ведет бизнес Carhartt в Европе.
В прошлом все эти дешевые марки считались вульгарными, а сегодня они хотят создать себе имидж и нанимают тех же профессионалов, что и приличные бренды.
— Кстати о Carhartt: совместная линия должна была воспроизвести традиционную спецодежду или предполагалась какая-то интерпретация?
— На самом деле, это очень нужные вещи — практичные и хорошо скроенные. У Carhartt фабрика в Тунисе, на ней работают 600 рабочих, и сам проект мне нравится, но наши брюки никогда не будут стоить столько, сколько стоят их. Они в год производят около 60 тысяч этих брюк, а я от силы 2 тысячи — так что цены у нас разные. Я нахожу для них правильную ткань и делаю правильные выкройки, и на их мощностях мы получаем вещи по приемлемым ценам — меньше 100 евро. Я хотел бы продолжить это сотрудничество, потому что невозможность получить желаемые цены в A.P.C. меня серьезно расстраивает. У магазина же Carhartt Europe в Америке дела идут хорошо. На самом деле, ситуация смешная: это как если бы японское отделение Yves Saint Laurent открыло магазин в Париже, потому что Carhartt — это компания из Детройта, открывшая филиал в Европе, который открыл магазин в Америке.
— С кем еще планируете совместные проекты в 2012? С кем бы хотели поработать?
— Да, планы есть, хотя реализовать их будет непросто. Я дружу с Кэни Уэстом и мы собирались сделать какой-то проект в плане недорогой одежды, может спортивной. Но Кэни все время в разъездах.
— Смотрели церемонию награждения Грэмми?
— Нет, а было что-то интересное?
— Многие высказались в том плане, что Кэнии Уэста в этом году задвинули в сторону и что новый альбом должен был получить больше наград.
— Мне кажется, что альбом получился хорошим. Меня удивило, что наградили только композицию My Dark Fantasy или как там она называется. Так что, да, Кэни как-то обошли, и кто бы — Foo Fighters. Это странно.
— Странно, что они все еще поют?
— Я не хочу сказать, что они плохи; просто сейчас в моей жизни такой период, когда я слушаю только классику, джаз и хип-хоп. У меня 15 гитар и звукозаписывающая студия, но от современных музыкантов мне становится плохо — мне кажется, что все это только мода, а не настоящий рок-н-ролл.
— То есть, рок-н-ролл мертв?
— Рок-н-ролл сейчас похож на потухший костер — тлеющие угли и сверху пепел. Нет, правда, ну что может сравниться с хип-хопом — его музыкой и стихами? Есть музыканты, которые сильнее любых рок-н-рольщиков — например, эта девочка, Азилия Бэнкс (Azealia Banks) с ее песней «212». Я правда, не все ругательства там понимаю, но эта песня не хуже чем любая из вещей Фила Спектора (Phil Spector) — в ней, как будто, существуют 4 отдельные песни и темп невероятный. Не похоже, чтобы у нее был большой музыкальный опыт, наверняка ей помогли с аранжировками и мне очень нравится, что получилось. Ни один рок-музыкант с этой девочкой не сравнится. Она — воплощение рок-н-ролла; нового рок-н-ролла, точнее. Большинство рок-музыкантов со временем становятся слишком уж респектабельными.
— A.P.C. в принципе не позиционирует себя как бренд не-дизайнерской одежды, но на деле так и получается — ваши вещи можно носить и сейчас и пять лет спустя. Вы намеренно поддерживаете этот элемент в каждой коллекции?
— Я называю нашу одежду не-дизайнерской, потому что не вполне понимаю, что значит дизайнерская. Дизайнерская одежда предполагает дизайн, вообще-то и поверьте, мы занимаемся дизайном. У меня в ателье 25 человек работает над созданием выкроек — это и есть дизайн в чистом виде. Мы не стремимся увеличивать цены. Я мог бы это сделать, но цены и так достаточно высокие и повышать их до какого-то безумного уровня я не хочу. Хотя мог бы поднять цены на деним в два раза — и все равно наши вещи покупали бы, потому что подобного качества больше не найти.
— То есть, каждый год вы собираете своих сотрудников и говорите: «Работаем в этом направлении» или «Мне кажется, надо сделать то-то и то-то»?
— Да, так мы и собираемся. Я, обычно, присутствую на первом собрании. Человеческий мозг так устроен — ему нужна стимуляция. Даже если это нечто совершенно вам чуждое, оно может выступить стимулом и задать направление на первое время. Какое-нибудь необычное кино может выступить таким стимулом, например.
— Что в настоящий момент служит для вас источником вдохновения? Чем вы сейчас интересуетесь?
— В данный момент я не могу думать ни о чем другом, кроме того, что после поездки в Лос-Анджелес я отправлюсь в Таиланд, на Пхукет и буду отдыхать там 10 дней. Может, после 3-4 дней отдыха, появятся какие-то идеи, но сейчас я очень устал и просто хочу от всего сбежать. Там я встречусь со своей семьей, и я очень этому рад. Управлять независимой компанией с творческим профилем — это как управлять психбольницей.
— И, наверное, становится все сложнее: приходится конкурировать с брендами не только люксовой одежды, но и дешевой. Эти последние всех конкурентов сметают на своем пути.
— Да уж, в прошлом все эти дешевые марки считались вульгарными, а сегодня они хотят создать себе имидж и нанимают тех же профессионалов, что и приличные бренды.
Я мог бы поднять цены на джинсы в два раза — и все равно наши вещи покупали бы, потому что подобного качества больше не найти.
— Наши читатели нас растерзают, если мы не спросим вас о дениме. Ваши модели из денима остаются традиционными, но может, вы уже задумываетесь о чем-то новеньком? Хотели бы попробовать что-то, чего еще не делали из денима?
— Каждый сезон мы находим новые элементы, но базовые технологии не меняются. Раз уж мы нашли и правильную ткань, и правильные нитки и подходящий крахмал, и все остальное…
— Лучшее враг хорошего?
— Точно. Мне нравится то, что есть сейчас и не потому, что мне лень что-то менять. Но я стараюсь оптимизировать систему доставки: сначала мы доставляли все самолетом, а теперь — морским транспортом. Очень выгодно с экономической точки зрения.
— Кто, по вашему мнению, самый стильный мужчина в мире?
— Проблема в смысле мужской моды, на мой взгляд, в том, что здесь очень легко перестараться. Если это происходит с женщиной, то при правильном подходе, на все равно не будет выглядеть карикатурой, все равно это будет красиво. Когда же мужчина изо всех сил пытается продемонстрировать свой хороший вкус…
— Хороший вкус становится плохим?
— Да. Большинство подбирают подходящий им стиль и придерживаются его все время. Например, мне очень нравится стиль Брета Истона Элтса (Bret Easton Ellis). Не то, чтобы он прекрасно одевался, но ему такой стиль идет.
— Потому что выглядит естественно?
— Потому что, понятно, что человек не озабочен своей внешностью, у него есть другие интересы, гораздо более важные. Мне понравилось, как он выглядел, когда я его последний раз видел: толстовка с капюшоном, куртка — все в таком роде. Выглядеть плохо — тоже не вариант, когда мужчины сильно стараются — это настораживает.
— Вы уже, наверное, ответили на этот вопрос, но все-таки: какую самую большую ошибку в плане стиля допускают мужчины?
— В общем? Чрезмерность. И большие часы. Огромные часы. Да, у меня сегодня тоже большие часы, но это потому, что я занимался спортом; обычно я ношу часы меньшего размера. Мне кажется, гораздо интереснее, когда мужчина носит небольшие, красивые часы.
— Какие на вас сейчас часы?
— Submariner на ремешке NATO, только с вышивкой. Еще у меня есть Cartier моего отца и Boucheron (это такая французская марка) с разными ремешками — кожаным и парусиновым — которые можно самостоятельно менять, под настроение. Вот этими тремя я и пользуюсь в настоящее время.
— Давайте поговорим о ваших любимых вещах. Вы определенно увлекаетесь музыкой. Расскажите, что слушаете.
— Thelonious Monk и Watch the Throne, а еще классический хип-хоп. С утра, если хочу проснуться, включаю 2Pac — «California Love» (напевает).
— Что читаете сейчас?
— Книгу под названием L’Élimination. Это история человека, который в юности прошел через лагерь Пол Пота в Камбодже. Он работал в концлагере, в отряде S-21, которым командовал парень по имени Голландец. Еще я читаю отличную биографию Альберта Камю, в которой все очень серьезно; обычно ведь Камю рассматривают как такого симпатичного и милого парня: «О, он и еще и философ!». Он получил Нобелевскую премию, а его никогда не воспринимали серьезно все эти «коммунисты-аристократы». А еще я читаю твитты Брета Истона Элиса. Я и собственные твитты пишу из-за него. Я знаю, чувствую, что это он сам пишет и возможность понять, что у него в голове — это здорово.
— Любимый напиток?
— Такой итальянский напиток, похожий на лекарство; его надо разбавлять минералкой — Aperol Spritz.
— Лучшее место для путешествий? Вы упомянули Пхукет…
— У меня есть лодка и в июле-августе я отправляюсь куда-нибудь: итальянские острова, Сардиния, Италия — для меня нет ничего лучше, чем ходить на лодке по Средиземному морю.
