Интервью с Кристофером Бейли из Burberry

Учитывая, что Кристофер Бейли (Christopher Bailey) является креативным директором марки Burberry, можно представить его этаким владельцем потрясающих многомиллионных апартаментов повсюду от Рио до Гоа, штата вымуштрованных дворецких, шоферов и множества другой прислуги. Но нет. Настоящий Кристофер Бейли — это взъерошенные рыжие волосы и широкая улыбка, это простой парень, который слушает Боба Дилана и валяется на диване. Это сказал сам Кристофер в интервью за несколько часов до открытия в Нью-Йорке новой штаб квартиры Burberry, где ожидается неимоверное количество звездных гостей. Это тоже часть его работы.

— Знаменитая клетка Burberry — один из самых узнаваемых торговых знаков в мире. А что отличает Вас лично, чем Вы увлекаетесь, кому или чему поклоняетесь?
— Одна из главных моих отличительных черт — любовь к сельской местности. Это, как правило, не характерно для модного дизайнера, но для меня — действительно важно. Я вырос в сельской местности, мне нравится заниматься садоводством, находиться в этом окружении.

— Очень по-британски. Вы такой же британец, ну, почти как Мадонна. Лошади у Вас тоже имеются?
— Да, у меня есть лошади, на ферме. Так что, я, наверное, полное совпадение с распространенным клише.

— Скорее, худое совпадение. Вы довольно худощавый.
— Хотелось бы! Но, увы, я слишком много пью.

— Добро пожаловать в наш клуб! Burberry — это классическая британская марка. Вы англофил?
— Никогда не считал себя англофилом. Я жил в разных местах по всему миру: в Нью-Йорке, Париже, Мюнхене, Милане, иногда подолгу. Сейчас вернулся в Британию, что немного странно. Я с уважением отношусь к своим корням. Я люблю Англию, ее разнообразие, но также люблю жить в других городах. На одном месте у меня развивается клаустрофобия. Сегодня мы с Вами разговариваем на Манхэттене, завтра я лечу в Лондон, а в субботу — в Йоркшир.

— А что в Йоркшире?
— Я там живу, в маленьком коттедже.

— Наверное, очень милый коттедж?
– Очень милый. И очень старый, он был построен в 1633. Это бывший фермерский дом среди полей, на которых пасутся коровы и лошади.

— Уверен, Вы там здорово все обустроили.
— Я как раз закончил большой ремонт. Надеюсь, стало красиво. Там все очень просто, мне нравится.

— Каковы Ваши пристрастия в том, что касается интерьера?
— Мне не нравятся чопорные вещи, до которых страшно дотронуться. Если уж собрались купить диван — это должен быть большой удобный диван. Немного пыли и сажи — для меня самое то. Мне не нравятся абсолютно совершенные вещи, вещи без единого изъяна. То же и с одеждой. Одежда должна принадлежать вам, а не вы — одежде. Вещи должны выглядеть слегка поношенными и потрепанными.

— Вещи с историей.
— Верно. Я люблю истории и стихи тоже.

— Вы действительно любите поэзию?
— Не люблю (смеется). Сейчас телевидение в Британии старается как-то пробудить интерес людей к поэзии, так что я начал потихоньку втягиваться. Мне кажется, в прошлом я не очень старался понимать стихи.

— Я знаю, что музыка тоже является одним из Ваших интересов. Я слышал, что именно Вы открыли группу One Night Only — она играет на сегодняшнем приеме.
— Не могу сказать, что это я их открыл. Хотелось бы, что это было так. Скажем, я нашел их до того, как они раскрутились.

— Что для Вас значит музыка и как она отражается на Вашей работе?
— Это очень важная составляющая моей жизни. Мне нравится разная музыка — от классической до Боба Дилана, одного из самых моих любимых исполнителей. Я обожаю Джони Митчела, Rolling Stones, панк-рок, Sex Pistols.

— Хотелось бы посмотреть на вдохновленную панк-роком коллекцию от Burberry. Как это могло бы выглядеть?
— Я всегда ощущаю влияние панк-культуры. Мне нравится, когда панковские элементы в одежде становится для вас открытием. Это лучше, чем нацеплять булавок повсюду.

— Ну, не то, чтобы Вы никогда булавки не использовали.
— Ну, не то, чтобы я их никогда не использовал.

— Какая вещь, из тех, что Вы носили — самая провокационная?
— Совсем с ума я не сходил, но однажды выкрасил волосы в голубой цвет.

— Ну, это еще терпимо. Большинство дизайнеров уверяют, что живут обычной жизнью, хотя часто это вовсе не так. Как обычно проходят Ваши выходные?
— Большую часть времени я провожу в своей студии, занимаясь тысячью проектов: выпуск ароматов, новые здания, дизайн мебели и, конечно, работаю над коллекциями одежды. Но у меня есть занятия и вне офиса, хотя по вечеринкам я ходить не люблю. Мне нравятся праздники, но я предпочитаю уютную атмосферу пышным приемам. Хожу в рестораны или готовлю сам — для друзей и семьи. Последние выходные провел с семьей — мы готовили, читали газеты, очень много пили.

— Давайте поговорим о нью-йоркской штаб-квартире. Это масштабный проект.
— Да, «сделано с любовью». Она немного меньше, чем лондонская, головная штаб-квартира. А в остальном это ее копия — та же планировка, расположение, мебель. Однако в Лондоне нет огромной вывески «Burberry».

— Неоновая вывеска — это так по нью-йоркски.
— Верно. В Нью-Йорке всего шесть зданий, где можно сделать подобное. Нам очень важно, что наша вывеска, наш знак вписался в известный манхэттенский пейзаж, который я просто обожаю. К тому же, все люди здесь излучают уверенность. У вас, ребята, стакан всегда наполовину полон, а у британцев чаще всего — наполовину пуст. В Нью-Йорке я всегда ощущаю такую товарищескую атмосферу. Я рад, что нахожусь здесь.

По материалам hintmag.com